81590038     

Тюрин Александр - Киберпанк Как Последнее Оружие Культуры



Александр Тюрин
КИБЕРПАНК КАК ПОСЛЕДНЕЕ ОРУЖИЕ КУЛЬТУРЫ
"Не в силе Бог, а в правде",- молвил Александр Невский, наступая с
многократно превосходящими силами на отряд ливонцев, случайно попавший на
территорию Новгородского княжества. Руси, разоренной монголами, срочно
требовалась какая-нибудь победа, отчего ливонский патруль был превращен в
псов-рыцарей, построившихся свиньей, а мелкая стычка - в Ледовое Побоище.
Информационные работники всех времен и народов, а литераторы в
особенности, чутко откликаются на общественный спрос.
До 17 века даже постановка вопроса о прочитанной книге "увлекательно -
не увлекательно" была кощунственной.
Художественная литература ставила задачи сугубо назидательные, стоит
хотя бы вспомнить о Кретьене де Труа, Вольфраме фон Эшенбахе, Мильтоне и
Сервантесе, Свифте и Дефо. Обязанностью сочинителя было спасение душ. И,
безусловно, имелся реальный спрос на дидактические поэмы и романы.
Основная масса средневекового населения сидела на жесткой диете из капусты
и брюквы, не имея никаких перспектив продвижения по службе или в бизнесе.
И эти люди нуждались в укреплении самодисциплины.
Некоторые послабления допускались лишь в каранавальные периоды.
Были сочинители, которые откликались и на это, создавая произведения
распутные и легкомысленные, в основном на туалетно-сексуальную тематику
человеческого "низа". Однако большую часть года такие, с позволения
сказать, литераторы имели много неприятностей от властей, да и народ их не
слишком уважал.
Но с наступлением эры Потребления литература становилась все более
средством развлечения.
Итак, вопрос "увлекательно - не увлекательно" обсуждается всего
каких-нибудь триста лет. Книга признается народом увлекательной не в силу
многоумного логического доказательства. А потому что "нравится и все тут".
Причем давно было замечено, что любое объективное достоинство книги
может вызвать отнюдь не положительный, а негативный отклик читателя.
И образный метафоричный язык будет его "тормозить", и разветвленная
интрига станет раздражать. Даже обилие действия может вызвать усталость. И
уж конечно не всем будет приятен удачливый герой с хорошим концом, а вот
"малиновыму пиджаку" не придется по вкусу герой, пускающий нюни. Или
читатель
большевик, и ему не по нраву герой-бизнесмен. Или читатель эстет, и у
него вызовет отвращение, переходящее в рвоту, суконный язык автора. А вот
гуманитария взбесит словосочетание "оперативное запоминающее устройство"
будь оно в тексте.
Таким образом, поведение читателя само может стать объектом анализа. И
первый вывод, к которому приходишь, выглядит так:
влечение читателя (и в частности литературоведа) к той или иной книге,
как правило, возникает не из достоинств книги, а из достоинств и
недостатков читателя, возможно даже из его пороков и грехов.
И главным недостатком современного читателя, в отличие, например, от
средневекового, является, конечно, нехватка у него времени и сил на
осмысление текста. (Даже сам автор, требующий вдумчивого отношения к своим
опусам, как я не раз наблюдал, при переходе в сословие читателей
становится таким же нетерпеливым - давай, давай, быстрей, быстрей.)
Однако плох тот писатель, который не чует нутром слабые места читателя,
который не умеет использовать читательские недостатки.
Настоящий писатель похож на хорошего микроба или вируса. Да, да, по
большому счету, писатели подобны микробам и вирусам, а читатели - клеткам
человеческого организма. Удачливый микроб умеет проникать



Содержание раздела