Успенский Лев - Братски Ваш Герберт Уэллс
Лев Успенский
БРАТСКИ ВАШ ГЕРБЕРТ УЭЛЛС...
совершенно фантастично
В моих руках библиографический справочник. Издательство
"Книга", Москва, 1966 год. На обложке: "Герберт Уэллс".
А на странице 131-й статья, озаглавленная так: "Уэллс и
Лев Успенский".
Как это понимать? "Шекспир и Константин Фофанов", "Гомер
и..."
К немалому моему смущению, Лев Успенский - я. Необходимо
объясниться, а для этого надо начать очень издалека.
Да, так случилось. В разгар войны, в 1942 году, советский
писатель с ленинградского фронта обратился с письмом к одно-
му прославленному собрату. Письмо затрагивало вопрос, кото-
рый в те дни представлялся нам вопросом номер два, если под
номером первым числить самое войну. Вопрос об открытии союз-
никами Второго фронта. Оно было адресовано: Лондон, Герберту
Уэллсу.
Фантастика? Конечно, но более или менее правдоподобная.
Письмо было направлено через Совинформбюро. Шесть месяцев
спустя в блокадном Ленинграде советский литератор Успенский
получил от английского литератора Уэллса ответ.
Это уже показалось и ему самому и всем его окружавшим -
фантастикой на пределе.
Ответ имел вид телеграммы на семи страницах писчей бумаги
обычного формата. Читать его было не легко: на каждой строч-
ке написано буквами: "комма", "стоп", а то и "стоп-пара",
что, оказывается, значит: "точка-абзац". Но за этими знаками
препинания бились живые и напряженные мысли, чувствовалась
искренняя приязнь и дружба.
Не буду спорить: эти мысли были мыслями человека, но не
политика, не социолога. Однако они были мыслями пережитыми,
откровенными до предела, выстраданными за долгую жизнь вдум-
чивого художника.
В статье "Уэллс и Лев Успенский" говорится, будто я полу-
чил этот ответ только по окончании войны. Нет, Совинформбюро
прислало его копию мне в Ленинград, на Пубалт, в августе то-
го же сорок второго года.
Подобно ракете, эта копия пронеслась перед глазами удив-
ленного до предела командования. Неделю или две спустя два
бравых лейтенанта-штабиста, печатая шаг, вошли в ту комнату
опергруппы В. В. Вишневского, где, проездом на фронт, жил я.
"Интендант Успенский - вы? Пять минут на сборы! У комфлота
четверть часа времени; он требует вас немедленно!"
Когда Кейвора вызвали на прием к Великому Лунарию, он
трепетал. Так как же должен трепетать интендант III ранга,
когда его вызывают к командующему флогом? Успенского? К Три-
буцу? А что он наделал?"
Часа полтора - и вот это было уже суперфантастикой! - за
закрытыми дверями кабинета я гонял чаи с Владимиром Филиппо-
вичем Трибуцем. Генштабисты и круяные морские начальники
почти всегда люди широких горизонтов, по-настоящему образо-
ванные. Мы беседовали обо всем; об этой войне и о "Борьбе
миров", oб Уэллсе и о Невской Дубровке, о марсианах и о на-
шем детстве; мы были почти сверстниками. Вот от моего детс-
тва мне и приходится сейчас повести речь.
плюсквамперфектум
1909 год. Я ношу фуражку с ярко-зеленым околышем: учусь в
Выборгском восьмиклассном коммерческом училище.
Опять фантастика - странен смутный мир девятисотых годов.
Училище Выборгское, но находится в Петербурге. Оно восьмик-
лассное, но работают только пять или шесть классов; старших
еще нет. Оно ни с какой стороны не коммерческое, и вот поче-
му.
Под рукой Министерства просвещения немыслима никакая
прогрессивная школа. Там министром - А. Н. Шварц, ДТС (дейс-
твительный тайный советник), сенатор, профессор. У Саши Чер-
ного есть стихи о нем:
У старца Шварца ключ от ларца,
А в ларце - пр
